Психосоматический подход к лечению человека

​Стрессы, длительное нервное напряжение, душевные травмы, подавленные обиды, страхи, конфликты… Даже если мы стараемся их не замечать, забыть, вытеснить из своего сознания, — тело продолжает помнить… и неустанно напоминает нам о них в виде проблем со здоровьем.

Вегетативно-резонансный тест позволяет приблизиться к раскрытию тайны взаимосвязи психики и тела и обнаружить суть проблемы и ее причину. А энергоинформационная терапия помогает вернуть психике ее же проблему, где она может быть осознана и разрешена, телу — возможность восстановить нарушенный баланс, а человеку — вновь обрести здоровье.

О психосоматическом подходе к диагностике и лечению человека рассказывает врач Zagerclinic, специалист энергоинформационной медицины (вегетативно-резонансное тестирование, биорезонансная и мультирезонансная терапия) Рякина Елена Владимировна.

Беседовала Наталья Аднорал

Н.А.: Елена Владимировна. Психосоматический подход к диагностике и лечению человека — один из фундаментальных «блоков» Вашей практики. На каком принципе энергоинформационной медицины он основан?

Е.Р.: На принципе вибраций. Согласно законам физики, вся Вселенная имеет вибрационную природу. Каждый атом, молекула, клетка, орган нашего тела излучает вибрации. Эмоциональные реакции на ситуации и события в какой-либо сфере жизни человека приводят к изменению вибраций от органов и систем организма. Эти изменения выявляются вегетативно-резонансным тестом, и по принципу обратной связи и явления резонанса могут быть устранены.

Н.А.: Расскажите, пожалуйста, как работает психосоматический подход?

Е.Р.: Самый свежий пример. Обратилась женщина, которая уже 15 лет мучается мигренью. Причем обезболивающие препараты не помогают.

При тестировании я вышла на поражение базовых систем — меридиана почек, печени и мочевого пузыря. Женщина говорит, что постоянно находится в нестабильном психическом состоянии, раздражается, переживает. Спрашивает, нужно ли ей принимать транквилизаторы? Я задала ей вопрос: были ли у Вас циститы? Циститы были, в молодости. Справилась с ними быстро. Тогда я задала следующий вопрос: какие были отношения в семье? Подавлял ли кто-то из родителей, унижал и т.д.? Женщина мгновенно отреагировала — сжалась, покраснела и заплакала. И сказала: да, это папа. В юности он обижал маму, в семье постоянно были сильные конфликты.

Меридиан мочевого пузыря заканчивается в области переносицы. Именно в этой области у пациентки и начинаются мигренозные боли, которые потом захватывают лоб, глазницы и распространяются дальше. Получается, что избыток энергии в меридиане мочевого пузыря сбрасывается через приступы мигрени.

В беседе выясняются новые подробности ситуации в прошлом, послужившей толчком к развитию болезни: папа сильно обидел маму, она это расценила как личное оскорбление и до сих пор с отцом общаться не может. Дальше история повторилась уже с мужем, который тоже ее обижал. И все эти годы она жила с чувством унижения и обиды. И, соответственно, эмоциональная травма, полученная в юности, продолжала подпитываться и накапливаться. (В литературе по психосоматике проблемы мочевого пузыря связываются с травмой «униженных и оскорбленных».) В итоге, годами копившиеся переживания сейчас проявляются в виде мигрени, поражении почек и болезненных проявлений со стороны мочевого пузыря.

Другой пример. На прием привели мальчика 5-и лет. Значительно затруднено носовое дыхание по причине аденоидов (2–3 степень), частые ОРВИ. Я спросила про отношения в семье. Мама ответила, что все хорошо. Когда я сделала препараты и ребенок их начал принимать, дыхание у него восстановилось, но… резко проявилась психоэмоциональная нестабильность. Мальчик стал раздражительным, капризным. Т.е., ребенок начал активно показывать, что что-то с ним не так. Препараты отменили. Поведение ребенка пришло в норму, он вновь стал послушным, воспитанным ребенком, но… перестал дышать носом.

Из этого можно сделать вывод: когда психоэмоциональные реакции не позволительны («так нельзя себя вести»), начинает страдать тело.

Что получается: если мы не можем справиться со своей эмоцией, которая для нас до такой степени трудна и непреодолима, что мы ее подавляем, загоняем поглубже, не позволяем себе ее переживать, перестаем осознавать ее существование, тогда эта проблема выходит на уровень тела. Как сказал Фрейд: «Если мы гоним проблему в дверь, то она в виде симптома лезет в окно».

Если мы гоним проблему в дверь, то она в виде симптома лезет в окно.

Зигмунд Фрейд

На сегодняшний день мировым сообществом признана семерка психосоматических болезней.

Лично я считаю, что все проблемы имеют психический генез.

Есть проблемы более глубокие, родовые. Это проблемы, с которыми не справились наши предки, и которые в виде тяжелого груза передаются нам. А нам гораздо сложнее их разрешить, потому что они не наши. Например, дед воевал, вынужден был убивать. У него могло возникнуть глубокое чувство вины или страха, с которым он не смог справиться. Оно может передаться потомкам.

Наверное, существует еще более глубокие уровни появления проблемы. Но как бы там ни было, когда наша энергетика сильная, когда мы пребываем в гармоничном состоянии, то к нам ничего не сможет «прилипнуть». Если же мы по каким-то причинам ослаблены, наша энергетическая система нарушена, мы можем начать болеть даже из-за того, что спустились в метро и попали в это общее психическое поле.

В моем понимании психика — это не только эмоции. Это все наши переживания, мысления.

Н.А.: Каков механизм опускания проблем психики в тело?

Е.Р.: Если бы этот механизм был бы нам так явно виден и понятен, мы бы уже нашли способ быстрого устранения этих проблем. Это моя точка зрения. Мы же все равно реалисты-материалисты, говорящие «покажите нам путь, по которому это развивается, и тогда мы сможем что-то сделать». Но это трудно объяснить.

Есть направление, в котором раньше работал Ухтомский. Сейчас это новая германская медицина, доктор Хаммер. Он работал врачом-рентгенологом. При исследовании снимков головного мозга, сделанных с помощью компьютерной томографии, он выявил участки с непонятным свечением. Сначала это расценили как артефакты. Но потом Хаммер увидел в этом закономерность и даже составил карту взаимосвязи очагов в головном мозге с органами тела.
Хаммер доказал, что сначала формируется очаг возбуждения в коре головного мозга, который дает нисходящую импульсацию в другие структуры, где происходят изменения регуляции местного иммунитета и в целом — работы этой системы органов. Соответственно, чтобы вылечить «внизу», надо устранить очаг возбуждения «наверху».

Подобные очаги возбуждения — это следы от психологических и физических травм. Физическая травма тоже оставляет свой след в психике человека.

Хаммер предлагает устранять эти следы методом психотерапевтического воздействия, либо иными нетрадиционными методами.

Поэтому я в своей системе постаралась поискать связь телесной проблемы, с которой приходит человек, с отделами мозга. (К сожалению, используемый мною метод пока не позволяет тестировать эти области мозга и там устранять проблему.) И дальше выходить на те эмоции, которые смогли сформировать этот очаг. Иногда это очень красиво получается. Иногда долго не удается разобраться в ситуации, так все слишком завуалированно.

Еще один пример. Пришел на прием мужчина с проблемой периодических срывов в еде, когда он начинает есть очень много сладкого. Потом он берет себя в руки, начинает худеть, но через некоторое время все повторяется. Я, смоделировав ситуацию булимии, вышла на отдел лимбической системы и через него на эмоцию вины. Я ему об этом открыто рассказала, посоветовав разобраться, откуда у него это чувство вины. У него мгновенно изменилось настроение и эмоциональное состояние. Если до этого он находился в расслабленном состоянии, «вкусно» подавал себя, понимая, насколько он хорош, то тут он мгновенно сжался, закрылся и сказал сухо: я все понял, спасибо. И ушел.

Иногда человек не готов честно сам для себя признать, из-за чего он болеет, боится с этим соприкоснуться. Куда проще пить таблетки и надеяться, что все пройдет. А здесь надо брать на себя ответственность за себя, за свое здоровье и переделывать себя. Человек себя лечит сам. Мы можем только помочь.

Я заметила одну тенденцию. У меня было несколько пациентов с псориазом. Это достаточно миловидные люди, снисходительные к обществу. Но у всех есть глубинная, далеко запрятанная нелюбовь к какому-то аспекту жизни. Когда я на это выходила, я предлагала им с этим разобраться. Например, поработать с психологом. Есть несколько хороших результатов — очищалась кожа, наступала длительная, стойкая ремиссия. Я считаю, что эти люди поработали над собой.

Н.А.: Если вернуться к примеру ребенка с аденоидами. Вы же не работали с психикой малыша? Не помогали ему осознать его проблему? Вы сделали ему препарат. Как он работал?

Е.Р.: Создаваемые препараты почти всегда направлены на проблемы, которые тестируются у пациента. В данном случае они были нацелены на восстановление иммунной регуляции, лимфатического дренажа, устранение психоэмоциональных нагрузок. Иногда подбираю препараты классической гомеопатии. В итоге, с помощью этих препаратов я помогаю телу справиться с существующей проблемой.

Если телу становится легче, то проблеме «приходится» возвращаться туда, откуда она пришла, в психику.
Соответственно, если у ребенка 5-и лет такое «плохое» поведение (раздражительный и капризный), нельзя сказать, что он плохо воспитан. Я считаю такое поведение проявлением того, что ему что-то не нравится. Когда грудной ребенок начинает плакать и кричать, мы всегда задаем вопрос: что происходит? И с 5-и летним ребенком тоже стоит задаться таким же вопросом: что не так, почему он капризничает? Наверняка ему что-то не нравится в тех условиях, в которых он находится.
Я в таких случаях всегда спрашиваю про отношения в семье. Родители могут сдерживать себя, скрывать от ребенка имеющиеся конфликты, но незримо они в любом случае им считываются. У ребенка до семи лет очень сильная энергетическая связь с матерью. Поэтому, если есть раздражение, пусть и подавленное, у мамы, оно будет и у ребенка. (Грудные дети — это просто отражение состояния матери).
А, значит, маме стоит задаться вопросом: что со мной не так? Что я могу сделать с собой, чтобы изменилось состояние ребенка? И честно, открыто себе на него ответить.

Я всегда предлагаю мамам сделать это ради эксперимента и посмотреть, изменится ли состояние ребенка? Есть много примеров, когда это работало, дети успокаивались.

Я всегда честно и открыто прошу пациентов включаться в процесс лечения, помогать. Чтобы человек начал понимать и как-то по-другому на это смотреть. Вопрос в том, хватит ли у него решимости менять свою жизнь.

В мировой истории есть много случаев, когда люди избавлялись даже от онкологии в последней стадии, меняя полностью свою жизнь: уезжали в другое место, меняли привычки, меняли друзей, меняли все.
Болезнь часто есть проявление того, что здесь что-то не то. Есть конфликт, есть проблема, и мы ее не решаем и пытаемся в этой проблеме жить. Тогда начинает страдать тело.

Я и себя всегда стараюсь лечить так, чтобы осознать, где в психике причина проблемы. Когда я эту причину пойму, вскрою, что-то с ней сделаю сама, либо с помощью психолога, если чувствую, что не справляюсь, то проблема уходит.

Н.А.: Тогда у человека может возникнуть вопрос: зачем нужен врач? Может достаточно помощи психолога? Но, с другой стороны, в некоторых ситуациях и телу тоже требуется помощь?

Е.Р.: Однозначно. Когда подходишь к проблеме с двух сторон — со стороны и психики, и тела, излечение всегда происходит быстрее, менее тяжело и болезненно. И потом я — врач и психолог в одном лице (психолог — второе высшее образование). Я стараюсь искать взаимосвязи психики и тела. Я называю тело «пластилиновым» — как ты его захочешь слепить, так оно и слепится. Перестроится, подстроится как тебе надо. В этом я убеждена на все 100 %, потому что видела такие чудеса телесной перестройки! За два месяца уходили опухоли размером с четырехмесячную беременность.

Тело все сделает как надо: удалит, нарастит. Только надо уметь давать правильный посыл. Надо уметь слушать и чувствовать свое тело, договариваться с ним. Тело очень честное и всегда говорит, что не так: «мне тут больно; у меня здесь скопился мусор, сделай что-нибудь!». Можно, конечно, пойти и удалить все лишнее. Но проблему-то этим способом не удалить, она останется на уровне психики.

Н.А.: Елена Владимировна, в чем тогда заключается профилактика психосоматических заболеваний?

Е.Р.: Здоровье — это гармоничные отношения с собой и окружающим миром. Если у нас все гармонично, мы не болеем. Поэтому надо разбираться с тем, что не так, что не нравится, почему, что я могу изменить, как я могу переделать себя и свою жизнь? У каждого в этом поиске свой путь.

Болезнь — это конфликт. Например, конфликт между тем, что должен и что хочешь. Например, я должна быть бухгалтером, потому что там зарплата высокая, а хочу рисовать. А за это не платят, тогда как я буду содержать семью? Этот конфликт рано или поздно будет искать выход в теле. Например, в виде гипертонии.

Обычно я таким людям предлагаю уменьшать этот конфликт. Например, пойти рисовать, продолжая работать бухгалтером.

Нас не учили уважать свои эмоции, свои желания, свою психику, санировать ее. Нас больше всего учили их подавлять. Нас учили не обращать внимание на свои потребности, на свою душу…

По сути своей основная профилактическая мера — научиться слушать свою душу. Она разговаривает с нами желаниями, чувствами. Я не призываю воспитывать в себе эгоизм, эгоцентризм. Но слушать себя, задавать себе вопросы — очень нужно.