Энергоинформационная терапия. Творческий подход к лечению инфекций

​Великому древнегреческому философу и врачу Пифагору принадлежат слова: «здоровье есть гармония, равновесие, а болезнь — нарушение гармонии». Задача врача — восстановить гармонию, но для этого важно узнать причины ее нарушения. Успех лечения во многом определяется тем, насколько правильно организму «задан» вопрос и «услышан» ответ.

Сегодня мы поговорим об энергоинформационных методах «диалога» с организмом человека, вобравших в себя знания и подходы и традиционной, и современной медицины.

На вопросы отвечает врач Zagerclinic, специалист энергоинформационной медицины (вегетативно-резонансное тестирование, биорезонансная и мультирезонансная терапия, электроакупунктурная диагностика по методу Фолля, Су-Джок-терапия, эндоэкология) Рякина Елена Владимировна.

Беседовала Наталья Аднорал

Н.А.: Елена Владимировна, расскажите, пожалуйста, о главном принципе используемых Вами методов — биорезонансной терапии и вегетативно-резонансного теста.

Е.Р.: Для меня суть биорезонансной терапии заключается в следующем. Наш организм состоит из клеточек. В каждой клеточке есть движение электронов. А там, где есть движение электронов, есть волна. Мир имеет волновую, вибрационную природу. Все живые клетки имеют свою волну, свою частоту. Организм в целом испускает свою «вибрационную песню». Соответственно, когда в организме все в порядке, с его волнами тоже все в порядке — «песня» звучит гармонично. Если в организме что-то не так, то «песня» звучит с шумами, с помехами.

Метод ВРТ (вегетативно-резонансный тест) фактически выявляет шумы, помехи и фальшивые нотки, которые исходят от живого организма, будь он растением, животным или человеком.

Почти за столетие создана база вибрационных эталонов, которая позволяет сравнить здоровую клетку и нездоровую клетку. На этом основано тестирование организму по этому методу.

Н.А.: С кого записывался эталон здоровья?

Е.Р.: Это суммарный эталон. Например, суммарный сигнал здоровых клеток печени многих людей. Есть эталоны инфекций, записанные с выращенных в культуре тех или иных возбудителей. Есть эталоны инфекций, записанные с пациентов. И в наше время эта база «здоровых» и «больных» эталонов постоянно пополняется.

Есть довольно новая группа препаратов, которая называется «духовные адаптанты». Это записанные электронные копии с различных предметов разных религиозных конфессий.

Вернемся к тестированию по методу ВРТ. Проходит оно по следующей схеме: я провожу сравнение с этими эталонами всех органов, тканей, выявляю имеющиеся в организме нагрузки. Нагрузки бывают: техногенные, геопатогенные, электромагнитные, радиационные, токсические (отравления веществами, попавшими в организм с воздухом, пищей, водой, лекарствами), психоэмоциональные (это те эмоциональные переживания, которые оставили след в человеке). Также в качестве нагрузок тестируются все инфекционные факторы: вирусные, бактериальные, грибковые, паразитарные.

Н.А.: Ваша стратегия и тактика работы с инфекциями.

Е.Р.: Относительно инфекций я придерживаюсь такого мнения: любая инфекция начинает развиваться в том месте, где есть «слабость» — т.е., в том месте, где снижается местный иммунитет, где нарушаются биохимические параметры (кислотно-щелочное равновесие), где изменяется движение жидкостей (крови, лимфы), движение энергии по меридианам. Потому что по сути своей все инфекционные агенты находятся всегда и везде — мир вовне и внутри нас кишит микросуществами. В нашем организме создается содружество микрожизней, и только в случае нарушения внутренних механизмов патогенная инфекции начинают развиваться.

Существуют разные «сценарии» работы с инфекциями.

Например, я выявляю проблему в каком-то органе, например, в почках. И смотрю, что там происходит: как изменилось кислотно-щелочное равновесие, какие есть нагрузки (например, токсические, вследствие длительного употребления лекарственных препаратов, которые выводятся почками), какие тестируются инфекции. Если в почках «буйствует» уреаплазма, то в первую очередь ее нужно подавить, а дальше восстанавливать механизм регуляции локально — в почках и еще лучше — глобально во всем организме.

Другой пример. Сейчас очень участились случаи аллергий. Я заметила, что аллергии, затрагивающие ЛОР-органы, бронхи, часто сопровождаются микотическим отягощением (заражение плесневыми грибками аспергиллами). Почти у всех, кто обращается с поллинозом, тестируется аспергиллез. Возникает вопрос — что первично: аспергилла, которая вызывает аллергизацию, или аллергия, подготовившая почву для размножения грибка. Для лечения это не очень принципиально. Я в таких случаях стараюсь сначала убрать аспергиллу и обязательно убираю психоэмоциональные нагрузки, т.е., работаю с глобальными вещами.

Очень часто у детей тестируются паразиты (например, лямблиоз), тоже вызывающие аллергизацию организма.

Н.А.: Во всех ли случаях обнаружения какого-либо возбудителя инфекции в организме следует начинать лечение с его уничтожения? Ведь это может вызвать сильную интоксикацию, и не каждый организм окажется способен с ней легко справиться.

Е.Р.: Нет. Я в первую очередь не гоняюсь за инфекцией. Я всегда восстанавливаю глобальные константы, чтобы выровнять-восстановить психонейроиммуноэндокринную систему. Это означает, что, если человек пришел на прием в состоянии острого или хронического стресса, мне нужно сначала его из этого состояния вывести. Соответственно, на все стрессовые факторы будет реагировать эндокринная система. Уходит стресс — налаживается работа эндокринной системы. А это дает уже очень большой лечебный эффект: уходят жалобы, человек восстанавливается и набирается сил. Соответственно, начинает лучше реагировать иммунная система. За годы работы могу сказать, что люди становятся здоровее, меньше болеют инфекционными болезнями (например, гриппом), т.е. иммунная защита значительно усиливается.

Т.о., на первых приемах я восстанавливаю эти механизмы и смотрю, что остается. Могут оставаться хронические очаги. Например, хронический тонзиллит, пиелонефрит или урогенитальные инфекции. И дальше уже прицельно с ними работаю.

Очень важно иметь в виду одно НО. Иногда нет смысла гоняться за инфекцией, поскольку она может играть защитную роль — помогать организму восстанавливать нарушенный вследствие других причин кислотно-щелочной баланс. Убрав инфекцию, мы рискуем разрушить защиту и вызвать нежелательные последствия. Поэтому сначала необходимо разобраться в ситуации.

К тому же далеко не всегда инфекцию удается убрать: воюешь с ней и так, и эдак; и с помощью антибиотиков, а она не уходит. Тогда возникает предположение: значит, она там за чем-то нужна, и вопрос — зачем.

Н.А.: Все-таки в каких случаях инфекцию стоит уничтожать?

Е.Р.: Начинать с уничтожения инфекции имеет смысл только тогда, когда она очень выражена (например, микотическое или паразитарное отягощение зашкаливает). Для того, чтобы помочь организму ослабить ее воздействие, я даю нозоды, использую частотную терапию, биорезонансную терапию, или их комбинацию. Тогда организм будет быстрее восстанавливаться.

На практике бывает так, что погоня за выраженной инфекцией не дает результата. Тогда я ищу причину на более высоких уровнях — это, в первую очередь, психологический фон. Потому что, когда убираются следы от психотравм, инфекции куда-то уходят: и в лабораторных анализах, и у меня на тестировании, и у пациента пропадают все симптомы.

Н.А.: Бывает так, что инфекцию надо убирать, так как она мешает видеть более глубокие нарушения в организме? Образно говоря, речь идет о ситуации, когда «бушующий пожар» не дает распознать проблемы «леса».

Е.Р.: Да, инфекция может давать более сильные «шумы» и «помехи», за которыми не удается услышать более слабые. Поэтому и идем слоями. Сначала убираем более громкие шумы, потом те, что слабее, и т.д. Но часто результат такого лечения неудовлетворителен. Процесс лечения растягивается, требуется большое количество приемов, часто бывают сильные интоксикации и другие осложнения.

В острых ситуациях такая тактика может быть эффективной. Например, вчера на приеме была девочка пяти лет с ОРВИ. Я помогла организму — вирус поубивала, дала дренажные препараты, противовоспалительную гомеопатию. Сегодня утром мама рассказала, что, когда вернулись домой, температура поднялась, ребенок уснул и проспал 13 часов, не просыпаясь. На утро температуры нет, кашля нет, сопли потекли. Это пример острого случая и быстрого, эффективного лечения.

В хронических случаях это далеко не всегда работает. Приходится для каждого пациента искать свою стратегию.

Н.А.: Елена Владимировна, чем вас привлек именно этот метод? Ведь существуют самые разные непосредственные или опосредованные приборами способы «поговорить» с организмом: выяснить причины недуга и помочь с ним справиться.

Е.Р.: Методика интересна тем, что в ней есть место для творчества. Можно подходить к лечению с чисто медицинской точки зрения: разгребать физиологию, выяснять, как происходят биофизические и биохимические процессы в органе, как это связано с нервной и другими системами организма и т.д. А можно подходить иначе— с позиции психологического и духовного планов. С точки зрения той или иной особенности человеческой личности, которая запускает болезнь. Это уже относится к современной области — психосоматике.

Например, я тестирую какой-то орган и какую-то проблему (гепатит любого генеза) и начинаю искать через органопрепарат печени (эталон здоровья) или нозод гепатита (эталон болезни) отдел мозга, который с этим связан. Все органы имеют связь с мозговыми центрами. И, например, выхожу на гиппокамп, относящийся к эмоциональной сфере. Тогда я понимаю, что данная проблема с печенью выросла на психологической почве. Дальше тестирую препараты психологического ряда: это может быть классическая гомеопатия, это могут быть различные комплексоны в высоких потенциях, которые работают при определенных эмоциональных проблемах. И я понимаю, что у человека когда-то была чрезмерная злость или ярость, с которой он не справился или ее подавил, или это было так долго по времени, что запустился разрушительный механизм, который начал изменять параметры в печени и туда пришел вирус гепатита или произошло токсическое поражение печени.

Когда начинаю все это раскручивать, давать препараты, давать домашние задания пациенту (например, пойти заняться боксом), получаются очень интересные и хорошие результаты.

Конечно, существуют еще более высокие планы, до которых трудно добраться. Хотя уже есть «средства» для этого — духовные адаптанты, тысячные потенции, методы хроносемантической терапии академика Готовского (возможность прикоснуться к информации на линиях на руке).

В тупиковых ситуациях я пробовала спускаться на уровень клетки — митохондрий, внутриклеточных ферментов, ядра и хромосом. Тоже интересный эффект. Получается, что частотные воздействия влияют на все.

Конечно, этот метод не является панацеей. Любой биологический организм имеет механизмы защиты от внешнего воздействия, которое может его разрушить. Поэтому лечебное воздействие на человека должно быть физиологичным и экологичным, учитывать критерии эффективности и переносимости, чтобы не было срыва адаптации. Чтобы организм выполнил эту задачу, и его необходимо подготовить, и она должна быть поставлена очень корректно. А для этого надо поднять адаптационные резервы, восстановить основные механизмы регуляции — психонейроиммуноэндокринную систему, убрать лишние отягощения и только потом приступать к решению радикальных вопросов.

И еще один важнейший фактор — осознанное отношение к лечению самого пациента. Моя точка зрения, что все имеет психосоматический генез. Поэтому мы — врачи можем только помочь, поделиться открывшимися нам путями, способами лечения. Если это человеку не подходит, он ищет что-то другое.