Отношения «врач — пациент» с точки зрения врача традиционной китайской медицины

Н.А.: Михаил Ильич, что такое болезнь с точки зрения Вас, как врача традиционной китайской медицины?

М.А.: Болезнь — это нарушение взаимодействия человека с окружающим миром. Можно развернуть это определение. Человек взаимодействует с окружающей средой: с космосом, с природой и, прежде всего, с людьми. Взаимодействуя с социумом, человек где-то, скажем так, «зависает». В течение дня человека что-то постоянно раздражает, одни и те же вещи: и в транспорте, и на работе, и дома. Явно, что именно в этой точке взаимодействие человека с окружающим миром нарушается. И человек на это постоянно неадекватно реагирует. И возникает болезнь.

В традиционной китайской медицине основными причинами болезни считаются: эмоциональные, связанные с питанием и климатические. Т.к. питание и влияние климатических факторов тоже можно считать взаимодействием с окружающей средой. В результате в организме возникают нарушения, и появляется болезнь.

Н.А.: Но миллионы людей находятся в одних и тех же климатических условиях, не очень правильно питаются. И, тем не менее, у одних возникают болезни, а у других нет. Какой же фактор все-таки первичен: эмоциональный, конституциональный и т.д.?

М.А.: Во-первых, как справедливо говорится, здоровый человек — это недообследованный человек. Во-вторых, да, есть конституциональные факторы. Но что это такое.

Конституциональный фактор обусловлен первой травмой человека. И тем, как его родители справлялись со стрессами. Это значит, что ребенок, которому, допустим, год или несколько месяцев, получил какую-то эмоциональную травму. Она есть всегда и у всех, не существует людей, у которых в детстве не было бы никакой эмоциональной травмы. И те выводы, которые человек делает о себе и о мире, и приводят его к определенному конституциональному поведению. Естественно, что генетика человека тоже на это влияет. Но я делаю акцент на взаимодействии человека и мира. Т.е. первый травматический опыт взаимодействия человека и мира дальше выстраивает целую линейку взаимодействий. И те выводы, которые человек делает в детстве при первой травме, дальше всегда продолжают работать. На этот клубок наматываются дальнейшие травмы, дальнейший жизненный опыт. И так формируется конституциональный тип — предрасположенность человека к определенным проблемам. Это и есть среда, в которой проявляется болезнь. Где есть трещина — там самое слабое место.

Н.А.: По пульсу можно распознать эту трещину?

М.А.: Достаточно опытный врач может это сделать.

Но в школе «Пяти элементов» пульс используется как вторичный способ диагностики. Распознавание болезни происходит по четырем факторам: эмоции, цвету, запаху и звуку. Принимается во внимание тембр голоса человека, запах, энергетический цвет определенных зон на лице и те эмоции, на которых человек «зависает» при общении. Должно совпасть три из четырех признаков, чтобы можно было выделить «изначальный фактор» (конституциональный тип). Это может не проявляться в пульсе. В пульсе будут проявляться вторичные или третичные последствия. Возможно, что очень опытный врач сможет добраться до первичного фактора и по пульсу.

Но лично у меня такого опыта нет.

Считается, что врач традиционной китайской медицины не психотерапевт. И работает он с энергетическими каналами и взаимосвязями человека. А энергетический уровень иерархически более «низкий» по отношению к эмоциональному и ментальному.

Н.А.: Но получается, что воздействуя на него, мы можем влиять на первопричину — эмоциональный блок, который приводит к разбалансу?

М.А.: Да. Раньше, до коммунистического режима китайская медицина была очень многомерной. Коммунисты «срезали» несколько нематериальных пластов и оставили современное иглоукалывание. В первых трактатах традиционной китайской медицины (две тысячи лет назад) энергетическим аспектам уделялось больше внимания, чем эмоциональным. Хотя об эмоциях там тоже говорилось. Но в школах цигун изначальный подход сохранился лучше, и до сих пор эмоциональным аспектам уделяется большое внимание.

Я хочу сказать, что раньше в традиционной китайской медицине уделялось внимание всему. Все было взаимозависимо. И сейчас, насколько я понимаю, китайская медицина рассматривает все это комплексно. И для нее нет большой разницы, на каком уровне проявляется патология: на ментальном, эмоциональном, энергетическом или физическом. Все равно иглоукалыванием можно на нее воздействовать, т.к. все взаимосвязано.

Н.А.: А что такое здоровье?

М.А.: Целостность. Это состояние, которое ни один из ныне живущих людей, за редчайшими исключениями, не достиг. Даже если человек здоров по критериям аллопатической медицины и имеет «здоровый» пульс, это еще не означает, что он целостный.

В ранних китайских трактатах описывается здоровый человек, который гармонично взаимодействует с окружающим миром. Это человек, который находится в гармонии, соответствует своему предназначению, соответствует временному циклу, соответствует пространству, в котором живет.

Из этого получается, что здоровый человек — это человек, который живет в гармонии с окружающей средой: с космосом, с природой, с другими людьми, с самим собой.

Но таких людей мало, или они уже не с нами…

Н.А.: Тогда возникает вопрос: что делает врач, куда он ведет пациента? Он же не ведет человека к недостижимым высотам?

М.А.: Естественно. Врачи возникли тогда, когда у людей снизилась осознанность. Обществу, в котором живут здоровые люди, врачи не нужны. Как не нужны и юристы, политики и др., потребность в которых возникает только потому, что нет осознанности.

Я хочу сказать, что общество нездорово. А в нездоровом обществе практически не может быть здоровых людей. В здоровом обществе взаимоотношения между людьми складываются совсем по-другому.

Поэтому в такой ситуации врач пытается хотя бы поддержать то, что есть.

На данном уровне осознанности люди сами не умеют управлять своим организмом, не умеют управлять своим взаимодействием с окружающим миром. И им нужен специалист, который будет за них это делать, — врач. Люди не умеют взаимодействовать друг с другом. Им нужен специалист, который будет это делать, — юрист. Люди не умеют сами выстраивать общество. Им нужен кто-то, кто будет это делать за них, — правительство. И т.д.

Т.е., врач — это костыль. Я горжусь своей профессией, но объективно я являюсь костылем между человеком и здоровьем.

Н.А.: Есть ли в Вашей практике случаи, когда человеку удавалось освободиться от необходимости опираться на костыль в виде Вас? Человек же сознательно не планирует всю свою жизнь ходить к врачам! Он приходит со своей болезнью и ждет, что его вылечат, и он уйдет и забудет о ней. Но часто получается не так.

М.А.: Все правильно. Если человек приходит с таким настроем, то он не сможет выздороветь. Он может только временно избавиться от болезни.

Я и как аллопат (когда им работал), и как практик восточной медицины иногда вижу людей, которые справляются с проблемой. Это происходит в любой практике только в одном случае: если человек меняет мозги и начинает что-то делать по-другому. Это всегда так. И по-другому не может быть. В остальных случаях человеку в какой-то момент все равно понадобится врач.

Во взаимодействии с пациентами я всегда стараюсь дать им возможность работать самим над своей проблемой. Я сталкиваюсь с тем, что у людей в среднем очень низкая осознанность. Просто нет таких навыков. Потому, что не научили. Это не хорошо, не плохо. У кого эти навыки более развиты, тем легче; у кого менее, тем сложнее. Но научиться этому может любой человек. Любой человек может прийти, если не к целостности, то, по крайней мере, к состоянию, в котором он будет поддерживать свое тело и долго жить продуктивной жизнью.

.А.: Вы озвучиваете пациентам их эмоциональные проблемы? Или это зависит от того, готов человек это услышать или нет?

М.А.: Я не со всеми на эту тему говорю. С некоторыми — да. Так как я ставлю на этом акцент, то, соответственно, у пациентов в процессе лечения эти вещи проявляются. Потому что это зависит от врача. На чем врач ставит акцент. Так как это неотъемлемая часть жизни, и большинство заболеваний в наше время как-то связаны с эмоциональными проблемами, приходится об этом говорить.

Н.А.: Правильно ли я поняла: в помощи человеку есть «программа минимум» и «программа максимум», и то, что находится между ними?

«Программа минимум» — помочь его телу адаптироваться к той ситуации, которая есть, и жить внутри этой ситуации. А «программа максимум» — помочь человеку идти к здоровью самому.

М.А.: Да. И это зависит от уровня развития человека. Например, маленькому ребенку можно сказать, что солнце — это лампочка. Ребенку постарше можно сказать, что солнце — это звезда. Ребенку, который уже начал изучать физику, можно рассказывать о термоядерных реакциях.

Также и с пациентами. Каким-то людям бесполезно говорить о более глубоких вещах, потому что им это не интересно и не нужно. А для некоторых людей это важно. Ко мне чаще приходят пациенты (так как они всегда приходят «под врача»), которые готовы с этим работать.

Н.А.: Как с точки зрения традиционной китайской медицины и Вашего опыта можно сформулировать кодекс чести врача? Что-то самое-самое важное.

М.А.: Я к этому подхожу эзотерически. Поэтому попробую с разных точек зрения.

В любом случае это связано с ответственностью. С эзотерической точки зрения любое взаимодействие с любым человеком влечет за собой какие-то кармические последствия, если оно не было полностью кармически нейтральным. Или, другими словами, если оно не было основано на принципах безусловной любви. Если говорить с профессиональной точки зрения, то получается то же самое: врач несет ответственность за взаимодействие с пациентом.

Ответственность — это практически и есть кодекс. Это если говорить в общем. А конкретные вещи уже исходят из этого.

Н.А.: Получается, что врач в некотором смысле несет ответственность за собственное движение, за собственное развитие. Потому что, если он сам стоит на месте, сам «нашпигован» различными стрессами от взаимодействия с окружающим миром и не разрешает их, то какое моральное право он имеет ожидать что-либо от пациента?

М.А.: Да. Совершенно точно. И происходит то, что пациенты считывают с врача все эти вещи: и любые проблемы, и любые проработки. Поэтому в идеале вообще ничего говорить не надо. Надо Быть. Но в нашем обществе люди привыкли взаимодействовать словами, так что все-таки надо говорить на эти темы.

Я часто говорю с пациентами, исходя из собственного опыта, о том, что я сам уже прошел. Не обязательно говорю, что это я прошел, но стараюсь не заходить за эти рамки.

Н.А.: Можно ли говорить о «кодексе чести» пациента? В чем он заключается?

М.А.: То же самое. Все сводится к ответственности.

В принципе, ответственность за исцеление целиком лежит на пациенте. Потому что человек не может исцелить никого, кроме себя. Но эта ответственность не по отношению к врачу, а по отношению к самому себе. Поэтому у врача и пациента не симметричные ответственности. Я могу что-то делать, а человек может это как-то, по каким-то причинам внутренне саботировать. Или просто не выполнять какие-то рекомендации. Но это его ответственность по отношению к себе. Потому что в такой ситуации я являюсь советником человека. А он — главный директор, режиссер своего организма, и у него есть люди, которые на него работают: психолог, юрист, врач. Они выполняют свою работу, как советники. А основная ответственность за «предприятие» лежит на самом человеке. Он — директор самому себе.